У меня было удивительное лето

…У меня было удивительное лето. Длинное-длинное.

Но самая его маковка — это жутковатый красный Марс в глухих и темных ночных уральских лесах, где ничего не мешало рассматривать звездное небо. Никакие отсветы, никакой шум: маленькая деревня, где купил дом мой брат, и где не берет даже мобильная связь, лежала тихо-тихо в неделю перед затмением, ярко светила луна, и красноватая тусклая точка становилась все заметнее и заметнее, явственно набухая и увеличиваясь с каждой ночью.

Я родилась и выросла рядом с лесами. Почти тайга — там у нас есть лиственницы и даже кедры иногда. Леса дремучие, заповедные, где не мелькнет на много километров ни огонька.

Я до сих пор всей душой хочу увидеть когда-нибудь в лесу старую избушку, страшную и уютную одновременно, в которой пахнет травами и молоком, по ночам ее единственное кривое окошко светится красноватым светом, а внутри колдует Баба-Яга — никакого модерна, классическая старая ведьма с крючковатым носом, с бородавкой, злая, трезво видящая, держащаяся подальше от людей.
Прижимая нос к теплому пыльному стеклу летней электрички, я всматривалась в километры вечернего, темнеющего леса, плывущего за стеклом, в надежде разглядеть мелькнувший в просвете мшистый зеленоватый бревенчатый бок ее избушки, но так никогда и не увидела.

Я знаю лес хорошо — как пахнет и звучит он утром, днем и вечером, какое затишье наступает там на полянках примерно в три часа пополудни в жару в июле, и что самый страшный зверь в ночном лесу за деревней — я, громко дышащая, неуклюже хрустящая ветками, четырнадцатилетняя, пошедшая «колдовать на любовь», — просто потому, что увидела на августовском небе голубую, неземной красоты луну, и темный лес — позвал.

Долгое время мне снились потом сны — я в этом уральском лесу ночью, зимой, в царстве снежных тихих веток, в заколдованных ледяных изгибах плакучих ив и берез, трогаю руками холодный сияющий голубой бок крупного месяца, висящего над сверкающей поляной.

Внутри себя я до сих пор ночью стою там возле темного дерева, обнимая ствол рукой, и не знаю, что делать дальше — пришла «колдовать на любовь», но кроме как отчаянно взмолиться «пусть все будет хорошо», — больше ничего не умеющая. Лес мощный символ для нашей психики, в технике символдрамы используется как переход, как глубина, как тайна, как место, полное опасностей и помощников.

Лес это всегда приключение, испытание, погружение, путешествие. Награды всегда лежат за лесом, на выходе; дорога всегда ведет сквозь лес, да непростая, а для семи пар железных сапог и семи железных посохов.

Лес могучее живое существо, не менее могучее, чем море. В лесу моего детства всегда пахло сладковатыми травами, влажным мхом, там много болот и небольших родников, я знаю, какие травки на вкус горькие, а какие ароматные, какие цветы лучше не трогать, в какие заросли лучше не лезть, даже если там растет малина, и что от буреломов надо держаться подальше. Нет для меня заманчивее лесной двухколейной дорожки, серенькой, почти заросшей, ведущей неизвестно куда.

Лес активизирует магическое, детское мышление, хочется яблочко на тарелочке да шапку-невидимку, чтобы вело само, ты все видела, а тебя — нет, вечная мечта всех шпионов и трусих. Что глубина леса, что дно моря — там сложно стать своим, если ты каждую секунду помнишь, что ты человек.

Там ты чужак, не знающий правил, неуклюжий слон в посудной лавке, пришедший топтать.

Поэтому так хочется уметь двигаться в лесу как змея, не трогая травы, бесшумно и быстро. Иногда эту бесшумность и ловкость заменяют почтительные тишина и уважение к чужому укладу.

Когда я иссякаю, мне нужно в лес.

В моей новой жизни есть аналог леса — море. Я его совсем не знаю, но, по полтора часа болтаясь в воде далеко от берега и людей, я чувствую глубокую ему (ей?) благодарность (море я ощущаю женщиной, тогда как лес для меня мужчина).

Этим летом и лес, и море меня вытягивают куда-то в детство, в счастье, в покой, в серьезное отношение к тому, что рядом с нами, живое, грозное, дышит, требует уважение и равнодушно к нашему вниманию.

Здесь есть еще и горы — я, выросшая там, где на горизонте всегда синие, едва заметные тени гор, плохо переносила лысый, неуютный равнинный горизонт.

Лето и открытое окно, лето и огромный ливень среди сосен в Подмосковье, лето и странно малолюдный пляж в Барселоне в августе, лето и щи из свежей капусты со сметаной, сваренные в Москве, лето и зеленое море в двадцати минутах ходьбы от дома, лето и ночное молчаливое присутствие в предгорьях Урала в тот момент, когда Луну полтора часа закрывала тень от Земли, лето и уроки танго, лето и смех моего младшего брата, когда мы с ним вспоминали детство и нашу тетю, лето и белые розы на день рождения моей дочери, лето и любимые старинные подруги в Уфе, и огромный арбуз, и смех до упаду с ними, лето и крик ночной птицы в открытый балкон дома каждую ночь, и утренние чайки, и колокол Кафедрального собора на близкой площади; лето и изнуряющая жара, лето и мои коты на балконе под розовыми фиалками, внимательно смотрящие вниз, лето и белое новое платье, которое я пока ни разу не надела. Оно меня напитало как никогда в этом году, и я впервые с нетерпением жду осень.