Однажды в театре
Однажды я пошла в театр. Не скажу, в какой. Купила розы и пошла. На чтение стихов нелюбимого мною поэта.
Смущаясь, прошмыгнула внутрь и попала в совершенно темный зрительный зал. На улице шел дождь, я была после тяжкого рабочего дня, на ощупь села в бархатное кресло, пригрелась и затихла.
На сцене было пятно света, а больше ничего не было. Вокруг меня в темноте там и сям, судя по дыханию, сидели люди.
В пятно вышел лохматый большой мужик с контрабасом и стал монотонно дергать одну и ту же струну.
Я заснула.
Когда он дернул особенно сильно, проснулась и стала внимательно смотреть на сцену. Проклиная себя — зачем пришла? Так спать хочется, ужас. И мне не нравится. И я ничего не понимаю в таких штуках. Я дикая, деревенская. И Сокурова тоже не всего люблю, и Тарковского. Чешусь, когда тихо и медленно. Ну зачем я вот тут?
На сцену в пятно белого света вышел дядька в лохмотьях и стал читать стихи. Контрабас дергал. Дядька читал. Я старательно подалась вперед. Мне не нравилось. Поэта не люблю. Спать хочется, но неловко. Театр все-таки. Да и заснешь тут — он их выкрикивает.
…Проснулась от тишины. Кругом мерно дышали люди, кто-то негромко похрапывал. Не успела понять, к чему тишина, почему, — пятно света на сцене было пустым. Я заснула опять. Кресло было изумительно бархатным. Тепло, темно, тихо.
В следующий раз проснулась от крика со сцены прежде, чем успела понять, где я нахожусь. Кричали стихами. Проснулась моя внутренняя тетя Роза, деревенская, прямолинейная, старшая папина сестра, матершинница очень сурового нрава.
«Итить твою мать, здоровый же мужик, а бегает, руками машет», — неприятно спросонок сказала внутри меня тетя Роза, глядя на фигуру внутри белого пятна.
«Это искусство, — сонно возразило внутри меня более позднее напластование, филолог. — Поэзия, бля».
«Пойдем отсюда, Юля, — вяло приказал свежий слой меня, психологический, выученный, про ресурсы, комфорт и границы. — Не хер здесь делать. Ляжешь дома, поспишь»
Они все почему-то матерились.
«Товарищи, стыдно, товарищи, розы хоть подари, сучка необразованная», — тоненьким страдающим голоском сказала внутренняя библиотекарка, дочка моей мамы-библиотекаря.
Я в полной темноте возложила розы к подножию сцены. И под очередной крик со сцены, содрогаясь, нащупала тяжелую дверь, вывалилась в ночь и укатила домой спать.
Работать с этой темой у Юлии Рублевой
Читать по теме
В подруги надо брать безумных
С одной из них мы диктовали друг другу смски. Давно. «Две скобочки, не больше. Одну даже лучше. Три нельзя, убью. Ты слегка улыбнулась. Не скупо, а слегка! — холодно говорила одна из нас. — Сотри «скучаю». Пиши «ок». Отлично! Да нет, дура, про отлично это я тебе. Уже отправила? Отлично, отлично… хоть это не пиши! Ничего больше не пиши, пусть сам думает, к чему у тебя вырвался этот возглас».
Как мучиться из-за любимых
Никогда не говорите им «нет». Очень простая ситуация, вы едете за рулем, рядом сидит ваша жена. Она все время делает вам замечания, дергает вас. Как мучиться: молчите, улыбайтесь и называйте ее в это время уменьшительно-ласкательным.
Аристократка
Я сижу в ресторанчике, где мало кто говорит по-английски, а все по-итальянски, и жду, пока мне принесут заказанную пиццу «take away»: для моих доверчивых друзей, которые ждут меня в номере гостиницы и мы хотим выпить вина. Мы в Римини.