Обними меня

Иногда я думаю, что жизнь многих из нас, в том числе и меня, порой похожа на огромный аквариум в холле дорогого отеля или на железнодорожный перрон. 

Внутри роскошного аквариума все оранжевое и зеленое: золотые рыбы шевелят плавниками, водоросли колышутся, тихонько пускает красивые пузырьки водяной фильтр. Мимо ходят люди. Иногда они приближают к стеклу нос и губы — рассматривают. Они недоступны, звука нет, да рыбам и трогать нечем: плавниками особо не натрогаешься. Даже если кто-то очень симпатичный внимательно и долго смотрит, можно пожать какой-нибудь боковой линией и сказать: извините, ничем ответить не могу. Звука нет. А потом долго сидеть под корягой и приходить в себя, и говорить подружкам: «Глашка, он на меня тааак долго смотрел, вдруг между нами что-то есть?» 

Сказать «ты мне нравишься» или «я тебя люблю» из аквариума невозможно, стекло толстое. Так и живешь там, неуязвимый, независимый, немой и трусоватый. Одинокий и не тронутый любовной опасностью. Все рыбы немного печальные именно из-за этого, вы знали? 

Железнодорожный перрон устроен по-другому. Стоишь, мимо тебя проносится пассажирский поезд. Там светятся огни, кажется, кто-то танцует, там пьют, едят курицу, занимаются сексом, ругаются. Унесется поезд, прилетит в лицо пожухлый бурый лист, поднятый его вихрем, ветер обдаст гарью и запахом мазута. И тишина. Хочется туда, в огни и маленькие купе, лишь бы не одному, ночью, на холодном перроне. Зайди, купи билет, езжай. Но кто тогда будет провожать поезд тоскливым взглядом? Всю жизнь провожал, и ничего, а тут выталкивают в бурную жизнь, секс и курицу. Участвовать. Не наблюдать. Страшно. Не пойду. 

И вдруг ты, все еще беззвучно шевеля губами и плавниками, обдаваемый чужим вихрем и мазутом, оказываешься в танго. «Обними меня», — требует партнер. И ты обнимаешь, приседая от ужаса и ломая постуру: прямо перед тобой оказывается другой человек, он реальный, он требует присутствия. Ему одному танцевать одиноко. Он прямо так и говорит, не заботясь о том, чтобы ты не чувствовал себя виноватым: «я танцую будто один». Ты говоришь — стекло слишком толстое, не слышу, пожимаешь боковой линией, ты говоришь: я за тобой не успеваю, ты как скоростной поезд, я тут постою, гарь, грохот и все такое, ты мчись, но он не мчится. Стоит и ждет. Ты отводишь глаза. Ты же не знаешь, что делать с другим человеком, вот с работой, книжками, процессами или компьютером знаешь. 

Танго предъявляет тебе другого человека прямо и беспощадно. Надо танцевать. Танго предлагает близкие отношения на протяжении трех минут — средняя длительность композиции Золотого века Аргентины. Ты никуда из этих трех минут не можешь деться, аквариум тает на глазах как льдинка, поезд всасывает тебя в сверкающее маленькое купе, ты не можешь наблюдать в танго, это невозможно. Только участвовать. Тебя обнимают. И ты делаешь шаг. 

 «…тот, кто прожил какую-то часть жизни хорошо или плохо, никогда не будет обнимать другого человека поспешно или жестоко. В начале танца он найдет время и место в той вселенной, которую сам строит, и в этой вселенной у него не будет ни долгов, ни боли, ни горя, ни ненависти; тогда он будет заботиться о том, кого он выбрал для танца…» — пишет Рубен Велиз, знаменитый маэстрос, профессиональный танцор танго. На его уроке он говорил мне про объятия: «просто обнимай партнера, будто он твой друг или брат, нет никаких специальных танцевальных объятий в танго». На самом деле на протяжении всей своей книги «Секреты объятия» он анализирует специальное объятие в танго, но речь сейчас не об этом.

О том, что сквозь даже самое толстое стекло танго учит говорить —  «обними меня». И это слышно тому, кто танцует с тобой три золотых минуты.

Работать с этой темой у Юлии Рублевой

Читать по теме