Когда ты немножко Баба Яга

Когда ты немножко Баба Яга и регулярно помешиваешь в новеньком тяжелом котле свое варево, то очень важно, придя к доктору, услышать:

— Зелье, матушка, надо варить в тишине и покое. Варить зелье — это твоя главная задача. Во-первых, зелья не должно быть много. Во-вторых, дай себе время на помешивание.

Доктор, Баба Яга высочайшего уровня, показывает, как надо мешать зелье. В ее руках словно тяжелая палка-мешалка. Я вижу, как проворачивается по часовому кругу густое зеленое варево, цвета свежих болотных листьев и тусклых желтых крыльев бабочки; черт знает, что там есть еще. От зелья явно поднимается пар. Оно пахнет, как ингаляция, густым травяным дымом.

— У вас есть козетка? — вдруг вопрошает доктор, строго поправив очки. В ее руках оказывается кожаный ежедневник и стопка рецептов рядом на безупречно чистом столе. Белый халат грозно сияет. — Я вам выпишу рецепт на козетку. На ней надо возлежать после обеда. Не менее двух часов в день. Пеньюаром можете пренебречь. Главное, чтобы было не жарко.

Она пишет: «Козетка: 2 х 1».

Доктор опять в темном, опять помешивает зелье, тягучее и густое, горячее, таинственное.

Только когда дни твои пусты и ничем не заполнены, телефон неизвестно где, а ближайшая тропинка в лес прямо за порогом, ты можешь варить зелье.

Твой котел станет старым, облупится с краев, навсегда пропитается запахом варева и трав. Твой ежедневник должен быть пуст. Твое утро должно быть тихим. Ночью ты не всегда должна быть в постели. Позади тебя и впереди тебя должно быть время: как поле, как море, как луг. Это должно стать главным.

Я ухожу, путаясь в подоле длинного темного платья, вспоминая, в каком углу моей темной избушки стоит палка-мешалка. Мне предстоит залезть на склон, набрать легкий полотняный мешок душистых трав, в темноте, в безлунную ночь, на ощупь. Зелье нельзя варить каждый день: только весной и осенью. Темной октябрьской ночью нужно развести огонь под большим тяжелым котлом, наполнить его ледяной водой из чистых ручьев и трех дальних родников, добавить болотной, зеленой, глубокой, и начать помешивать; а травы, что собирала по склонам, низинам, холмам и в оврагах, лунными ночами и в темную полночь, добавлять по порядку, с закрытыми глазами и шептать нужное.

В эти дни козетка с изящными завитушками, пеньюар цвета нежной морской пены да серебряная икорница с икрой для des crêpes мерцают в дальнем углу дома, едва проступая через дождливую, черную, страшную ночь; их время снова придет в снегопады, и тогда книжка, домашние туфли на лебяжьем пуху, запах горячих булочек и окно в пол с видом на заснеженные клумбы заслонят паутину, черный котел, скамейку с мешками трав, ведро с колодезной водой да старую маленькую печку. И только коты свободно фланируют туда-сюда: там, облизываясь, едят паштеты; сюда, бесшумно возникая на сбитом темном пороге, приносят задушенную окровавленную мышь.