Рынок

— сегодня суббота. Теперь это мой любимый день недели. Ходила на рынок не как обычно, перед закрытием, а в самый смак, в 12. Что видела: в моем любимом отделе сыров очередь по номерам; испанских бабушек тьмы и тьмы: губы у них подкрашены, кудри завиты, брючки, сумки на колесиках и дедушка на подхвате. Все, как я себе рисовала: старыми руками в «гречке», артритном пальце в кольце она указывает на разные сорта хамона и вдумчиво пробует тонюсенькую нарезку; потом выбирает хамон, сырые колбаски, кровяную колбасу. Знаете ли вы, что именно этой картинкой я себя подстегивала, когда в России каждый вечер сомневалась, переезжать или нет? Именно этой! Особым шиком я сейчас считаю говорить по-испански так, как они: довольно невнятно, тоненько, медленно, уверенно. Я их не понимаю. Сама я заикаюсь и дрожу как заяц, не слышу, перескакиваю на плохой свой английский, но упрямо стою рядом и впитываю в себя испанскую абуелу (бабушку). 

— рынок учит меня скорее каталонскому, чем испанскому, яблоки и сливы я запомнила как pomas и prunes, хоть убейте; 

— как я благодарна продавцам на нашем рынке. Они меня, конечно, знают, они меня учат, пока я лучше понимаю, чем говорю. Каждый поход на рынок как любовное свидание у юной девицы. Я выхожу из его дверей то в отчаянии — ничего не слышала, говорила плохо, то в надежде — сегодня все поняла и самой удалось сказать больше чем обычно; 

— самые простые фразы: «можно ли приготовить заранее»? «дайте 6 средних картофелин», «мне варить», «в прошлый раз мне понравился этот, а этот слишком сильный», «есть ли более мягкий вкус» — все это я уже умею и знаю, меня понимают, но боже, как же трудно, как же трудно! Оно не выскакивает само, ты кряхтишь и потеешь, мычишь и молчишь; 

— «послушай меня» — говорит продавец коллеге, и я лучше запоминаю глаголы с me, тут же, мгновенно это впитываю; va menos — говорит сосед по городу о том, что дым от пожара стал тише, и я понимаю что это — «стало меньше», живая речь; 

— сегодня я была зевакой на пожаре, через две улицы горела квартира, я специально пошла и присоединилась к толпе. Много лет я не могла себе позволить участвовать в жизни города, вечно требовалось слишком много сил, и я вечно куда -то спешила, но честнее будет сказать, что чувствовала себя чужой. Тут я, раскрыв рот, могу себе позволить просто глазеть на пожар, как и положено простому городскому зеваке, и делаю это с огромным удовольствием, не забывая пасти периметр от воришек. Жертв не было, пожар потушили. Поразил сосед горящей квартиры, полуголый до пояса, он торчал на балконе в дыму и чаду, и весело комментировал; 

— с 10 сентября начинается большая работа, клиенты возвращаются из отпусков, мне страшно хочется на море, и страшно хочется разобрать квартиру, повыкидывав все лишнее, потом не будет времени. Делу время, потехе час, без труда не будет и пруда, и все такое. Хорошо быть котом. Морда вечно недовольная, пузо пушистое, хозяйка сюсюкает, мусор выносить не надо. Придется превратиться в Марию Конди и напустить свою обсессию на все ящики всех комодов; 

— совсем забыла, и тоже новое для меня: я специально ходила за алкоголем! Купила хорошего вина и хереса, буду пробовать. А на рынке мне достался пирог с мясом, я обычно приходила, когда все пироги уже кончались;

— купила также 6 сортов черного чаю, а то у меня весь кончился. Дарджилинг цейлонский, ассам двух видов, еще какие-то китайские и айриш бленд; завела себе амбарную книгу, куда все буду записывать, а то забываю, что мне понравилось, а что нет, и насколько чего хватило.

Работать с этой темой у Юлии Рублевой

Читать по теме