Звонили коты. Контент

— Мартын, ты знаешь о том, что мы контент?
⠀
— Нет, а что это?
⠀
— Наша хочет все время продвигаться в соцсетях, видел? Ну, сидит по ночам, шепчет, — «все продвигаются, а я нет. Где взять контент?» Я себя ощупал. У меня травма использованности.
⠀
— Хм, Барсик, я думал, контент — это про нас. Ну, коверкает слово, диалект, из деревни же. Каклета. Инциндент. На самом деле котент, конечно. От слова «кот». Семантически од…
⠀
— Мартын, ты это сейчас серьезно? Опять свое «семантически»? Я всю ночь не спал, у нее на голове лежал, думал. Мы думали, что нас любят, а нас используют.
⠀
— Говори за себя, понял. Меня, например, любят.
⠀
— Ага. Любят. Наша нами незаметно манипулирует. Ты, например, валяешься за лайки. За лайки! Срам какой. Дед помер бы еще раз, если бы узнал. Учили же — за тунца валяться! Учитывая географию, теперь только за свежего, чать на море живем.
⠀
— Дед ни одного лайка в своей жизни не видел! Он бы, может, меня одобрил!
⠀
— Дед наш был простых, честных правил. Воротил морду. Вылизывался. Брезговал сырым куриным яйцом. Я в него. Он не дал бы сделать из себя контент. А мы с тобой дали. Как же, Мартын, мы до этого дошли?
⠀
— Ты, Барсик, так не печалься. Сейчас все – контент. Все всеми пользуются. Тем более наша, говоришь, по ночам сидит, шепчет. Не спит. Может, она предотвращает опасность, стоит на страже нашего сна.
⠀
— Твоего храпа, что ли? Главная опасность в ночи это твой храп. У тебя в роду собак не было, ахахах?
⠀
— Толсто. Про собак. Давай к делу, Барсик Борисович. И как же она нас использует?
⠀
— Мартын, я в «Неглаженых котиках» изучил вопрос. Короче, контент это такая шняга, которую нужно все время производить. Если ты блогер.
⠀
— Возражаю! Наша не блогер. Я слышал, когда маленьким был, как она шептала — я не блогер, я человек.
⠀
— Короче, наша, может, и не блогер, но ей нужно контент производить. А контента нет. Не будет же она в сеть выкладывать, как {вырезано цензурой} и потом они {вырезано цензурой}.
Ограничена она. Не хочет, типа, все напоказ. Поэтому остаемся мы. Мы, котики. Горько мне.
⠀
— Дык от чего тебе горько-то? Нашими мордами, вон, эти самые соцсети увешаны. Мне отлично! Я, простой котик, фотографируюсь каждый день как селебрити какая!
⠀
— А вдруг она нас не любит на самом деле? Вот вычесывает, чтобы не линяли, а потом хвать — и в сеть эту свою тащит. Вот она нас кормит типа любит, или как продюсер? А если бы сети не было, ходи без шерсти? Не кормленый?
⠀
— Барсик, без шерсти это знаешь какой контент? У Кеши Мягкого пукан рванет! У него хозяин ни блогер ни разу, Кешу вкривь и вкось фотографирует, пять лайков, понимаешь, шесть лайков. Слезы в наше время. У Кеши одно спасение — он маркетолог. Для котиков. А ведь это тоска! Не то, что наша — 50 снимков того, как ты вылизываешь ногу! Пишет и так и сяк! Несут наши портреты! В европейских городах! Ты, Барсик, давай, не жалуйся.
⠀
— Не понимаешь ты меня! Миллениум ты, лайкоман! Я же хочу, чтобы она меня просто так любила. Не за то как я мордой спал между тумбочкой и кроватью, а так! Вот чтобы пользы от меня никакой, фоточек — никаких, а она любит!
⠀
— Ты, Барсик, затрагиваешь сейчас философский котовий вопрос. Вечный. Дед нас учил никогда его не задавать себе.
⠀
— Это какой?
⠀
— «Какая польза от котиков?» Мы мышей нынче не ловим. Нас так держат. Кормят. Ты сколько раз сегодня ел? Вот то-то же. Еще водишь нашу под кровать в дальней комнате, показываешь ей, какую консерву взять. Наглый. А она что? Она идет. Берет. Дает. Потому что любит.
⠀
— А вдруг не любит? — мучается Барсик. — Вдруг мы ей просто для лайков нужны? А, Мартын?

Работать с этой темой у Юлии Рублевой

Читать по теме