Депрессия, часть 3

И последний текст этой серии, про депрессию. Я пишу только о том, что знаю, с чем работала (а значит, брала супервизию).

Реактивная депрессия: знакома всем. Самый простой и здоровый ответ психики на потерю. Реактивной она называется потому, что происходит как реакция на событие.

В норме реактивная депрессия развивается после шока (примерно три недели), и длится несколько недель.

Репперными точками считается три недели спустя, три месяца спустя, полгода и год после серьезной потери. Так волнами доходит осознание и принятие потери. В это время депрессивное состояние может усиливаться.

Реактивная депрессия нам «полагается» как психически здоровым людям в ответ на повредившие нас события. Я сейчас не ранжирую эти события, чтобы не вызывать вал вопросов, на которые сложно ответить в этом формате.

Вас уволили, вы расстались, вы получили тревожный диагноз, вам изменили, кто-то близкий заболел, кто-то дорогой вам умер, вы потеряли орган при операции или источник дохода, произошло еще что-то: психика реагирует спустя некоторое время подавленностью. Да, это то самое «лежит носом к стенке».

Тормошить лежащего не рекомендуется; присутствовать — да. Принести-унести, дотронуться до плеча и тд.

Еще раз повторюсь, что реактивная депрессия- это норма здоровой психики на потерю.

Говорить о ненорме можно тогда, когда реактивной депрессии нет. То есть человек не горюет, не подавлен, и живет так, будто ничего не произошло (потеряв близкого, например).

Или напротив, становится ненормально весел и активен.

В этих случаях можно говорить о т.н. «патологии горя». Так же называется и ситуация, когда реактивная депрессия не проходит и длится более нескольких месяцев.

Здесь следует обратиться к специалистам, если это вы или ваш близкий.

Реактивная депрессия — здоровый ответ психики на потерю. Чем сильнее механизмы отрицания и вытеснения, тем больше вероятность, что человек всеми силами будет избегать депрессивных ответов и, скорее всего, рано или поздно соматизируется (заболеет).

Поэтому потеря любого рода имеет право быть признанной и оплаканной. Только так может быть произведена работа горя. Реактивная депрессия позволяет отгоревать. Она лишает сил на обычную жизнь, чтобы мы могли заняться тем, что внутри.

Клиенты и участники группы «Новое сердце» признавались, что им очень важно было разрешить себе больше не улыбаться, даже если со времен потери прошло несколько лет.

(Группа «Новое сердце» проходит только вживую и работает с застарелым и непрожитым горем. В этом году ее не будет)

Ажитированная депрессия.

Встречалась мне в практике всего один раз.

Здесь психика отвечает на череду повреждающих событий повышенной активностью, заглушающей осознание потери. Следовательно, не происходит работы горя, нет принятия потери, нет фазы подавленности.

Человек становится ненормально производительным так, что в итоге рано или поздно летит тело. В списках дел может быть помещены непременно веселье или удовольствие, как обязательный пункт.

Представьте себе ежедневник, где в день 28 дел. И так неделя за неделей. Нет секунды, чтобы услышать себя. Дело может кончится плохо — от гипертонического криза до попытки суицида. Так как вытесненное никуда не делось.

Специалисты обычно останавливают ажитацию, назначая антидепрессанты, нормализуя сон и успокаивая режим.

В здоровой норме при хорошем лечении Ажитированная депрессия переходит в обычную реактивную и потом проходит. Работа горя возможна, когда себя слышно.

Этот вид депрессии я в своей практике не распознала, но пожаловалась на супервизии психиатру, что клиент потерял всех близких, а плачет только о кошке, и при этом выглядит как фотомодель.

(При реактивной депрессии нет сил обычно толком расчесаться).

Она насторожилась, попросила пригласить к себе. У человека уже начиналась гипертония, лопались сосуды в глазу, но при этом она активно двигалась на энергии, взятой взаймы у горя.

Поэтому ажитированная депрессия (иногда ее называют «весёлой» депрессией) опасна. Энергии много, но она пустая; а под нею — огромный пласт горя.

Человеческая психика феноменально пластична. «Я не плачу, потому что боюсь начать выть. Я не хочу это признавать, потому что не смогу жить».

Плакать не страшно. Выть иной раз крайне полезно. Наша психика способна переработать тонны боли и мы снова возвращаемся к жизни.

В этом состоит удивительный феномен человеческого мужества.

Разные виды депрессии может диагностировать и вылечить только специалист. Его зовут психиатр.

Апатическая депрессия.

Один из самых опасных видов депрессии. Характеризуется нарастающей апатией. Ключевая характеристика — нарастающая.

Если в реактивной депрессии апатия со временем снижается, то при апатической — растет.

Схлопывается социальная жизнь. Движение. Активность. Чувствительность. Нет сил помыться (нас учили, что сильный запах пота от клиента — повод заподозрить депрессию).

Я трижды видела ее близко. В одном случае у человека больше года не было сил на решение бытовых и социальных вопросов.

Во втором человек несколько месяцев лежал носом к стенке, ел и спал. Вставал только на работу. Мы встретились на этапе «сложно стало спускаться в метро».

В третьем человек перестал мочь выходить из дому. Силы оставались только на интернет (Позже это стало знакомо и мне).

Апатическая депрессия может характеризоваться набором веса; напротив, похудением (сил нет есть), равнодушием к состоянию тела; неприятием любых контактов.

Сложность лечения заключается в том, что в этом состоянии нет сил обращаться к специалистам.

Троих моих подруг я из нее выдернула, заподозрив неладное. Я была очень настойчивой.

Взять в прямом смысле за руку и отвезти к доктору; дать на него денег и просто дать денег; пригнать клининг или самой убраться.

Теперь, когда я сама побывала там внутри, могу сказать, что нет сил принимать решения. Никакие. Встать со стула — это тоже решение.

Когда я вела блицприемы в пандемию, то много зачатков апатической депрессии я видела у запертых в странах людей. Особенно страдали клиенты из Канады, Франции и Британии: там был запрещен вылет из страны.

Тут очень важно, если помогать вам некому, добраться хоть до какого-то специалиста.

Абулия — крайнее проявление АПД, требующее немедленной госпитализации. (Я не встречала в практике ни разу). При абулии человек перестает вставать даже в туалет и ходит под себя.

В состоянии тяжелой и НАРАСТАЮЩЕЙ апатии обратиться за помощью сложнее с каждой неделей. Поэтому апатическая депрессия требует жесткого правила: сообщить о вашем состоянии как можно большему количеству людей.

«У меня нет сил встать. Нет сил выйти на улицу. Нет сил работать. Нет сил сварить/заказать еду. Нет сил общаться. Отвечать на вопросы. Вообще говорить».

Она очень опасна. Сообщите о таком своем состоянии тем, кто может вам непосредственно помочь: прийти, вымыть посуду, связать вас с врачом.

Основное отличие апатической депрессии от реактивной (и там и там нет сил) в том, что

— при реактивной вы полежали и встали. Недели через три, но жить захотелось, есть захотелось, смеяться захотелось. Апатия проходит.

— при апатической с каждой неделей все меньше и меньше сил. Апатия нарастает. Все меньше того, что вы способны делать.

Лично я перестала выходить из квартиры, а потом заходить на кухню. Нарезать себе помидор стало огромной задачей.

А потом и собрать силы, чтобы достать его из пакета. Если бы не помощь моей тамошней Ксюши, я бы и не ела.

У меня есть один критерий, что дело плохо: я не могу запустить стиральную машинку. Залить гель, закрыть и нажать кнопку.

А развесить постиранное и вовсе проблема.

Поэтому, когда я сейчас развешиваю белье, напевая, я понимаю, что дело идет на лад.

Знаете, какие благоприятные признаки, что вы восстанавливаетесь?

Слезы. Вы снова можете плакать. При этом виде депрессии не хочется плакать. Это же тоже труд. Да и о чем? Все равно же всё. Просто сил нет.

И злость. Помню, как одна клиентка, которую мы вместе вели с психиатром, с апатической депрессией, впервые потребовала книгу жалоб и накатала жалобу в какой-то конторе.

«Дело идет на лад», — обрадовалась коллега.

Теперь, когда вы нашли у себя все, включая родильную горячку, важно знать: это состоянии сложно перепутать с просто усталостью, выгоранием и тд. Потому что оно серое, беспросветное, длинное и нетрудное: оно никакое.

Возникнуть может как ответ на череду сложных ситуаций. Ситуации разрешились и как-то закончились, а через год накатило: такое тоже бывает.

Есть еще эндогенная депрессия. Нипочему. Так родился. Таковы нейроособенности. Бывает редко.

Медикаментозная поддержка пожизненная или многолетняя и делает жизнь качественной.

Сухая депрессия: плакать невозможно, хотя есть о чем. Бывает разновидностью реактивной депрессии, так же как и «слезливая» депрессия. Там человек просто плачет от всего. Я не вижу, чтобы их выделяли в отдельные виды, как апатическую или ажитированную. Скорее, это гормональные способы ответа на событие.

От просто «не могу плакать» или «плачу по пустякам» отличаются тем, что эти состояния могут длиться годами.

И, наконец, моя любимая соматизированная депрессия. Болеют стойкие оловянные солдатики.

Когда депрессия маскируется под любую болезнь. Лечат болезнь, симптом, боль, ищут причину обострений- не находят.

Мне ее ставил не психиатр, а терапевт после консилиума. Я хромала, болела спина, были костыли.

Неоплаканная, а главное, непризнанная потеря + губительная для меня гиподинамия и готово: несколько лет костыли возле кровати.

Разновидность соматизированной — маскированная депрессия. Симптом не один, а разные, блуждающие.

На этом все, что я знаю и с чем хоть раз имела дело.

Диф диагноз со следующими расстройствами состояния может поставить только специалист:

ПТСР: не берется антидепрессантами. Лечится быстро и хорошо с помощью emdr метода. Симптомы могут быть схожи в области панических атак и высокой тревоги.

БАР 2 типа: характеризуется высокофункциональными и крайне дисфункциональными этапами. Антидепрессантов, как правило, недостаточно.

Генерализованное тревожное расстройство: мало имела дело с ним. Но там больше энергии, которую питает тревога. Делает человека дисфункциональным: сложно понять порой, как сделать простые вещи, так как силы уходят на подавление тревоги. Как правило, сочетается и с депрессивным.

Депрессия НЕ является расстройством психики и расстройством личности. Это расстройство состояния. Биохимическая, нейрофизиологическая история.

Расстройство срединной фазы сна — когда вы просыпаетесь несколько раз ночью.

Расстройство сна вообще — когда вы не спите (то, с чем я до сих пор справляюсь, однажды расхотев спать)

Расстройство аппетита — в любую сторону

Ухудшение краткосрочной памяти (забываете слова)

Суицидальные мысли (зачем вообще жить, хорошо бы счас прям помереть)

Ощущение изолированности от всех (я отдельно, другие отдельно)

Дереализация: как будто все во сне или за стеклом, как будто я на самом деле ничего не чувствую

Деперсонализация — как будто я не я, а кто-то другой или меня словно нет

— каждый из этих симптомов, даже если он у вас один, могут указывать на то, что ваше состояние расстроилось.

Не вы сами, не ваша прекрасная личность, не ваша жизнь. А биохимия, крошечные нейромедиаторы устали, спотыкаются и не несут радостно вкусный балансирующий коктейль в вашу кровь.

Дело в любом случае поправимое.

И самое главное, что я хотела бы сказать. Пандемия как специалиста научила меня тому, что самое страшное — это изоляция. Зум не помогает. В присутствии другого живого человека наша ЦНС начинает «разглаживаться», мы даже дышим лучше.

За 9 месяцев, проведенных в Испании с марта по декабрь 2020 года я не обнимала ни одного человеческого существа. Только котиков, дай им Бог здоровья.

Потом прилетела в Москву. А тут живые люди. Обнимают. Ходят. Смеются. Только тот, кто жил в пандемию в наглухо запертой Европе в одиночку, только тот поймет, о чем я. В России вы такого не видели.

Думаю, в моей развернувшейся депрессии не последнюю роль сыграла вот эта пандемийно-эмигрантская изолированность.

И еще важно.

Я в цеху. Мне легко найти любого специалиста. Но:

• ни один мой психолог не заподозрил у меня депрессию, так хорошо она маскировалась
• мне пришлось обратиться к трём неплохим психиатрам, пока мне не поставили точный диагноз
• назначенное лечение и диагнозы поначалу были мимо

Ищите, ищите специалистов, пока не найдете того, кто вам действительно поможет.

На этом позвольте откланяться. 5.25 утра. Я беспощадно юзаю свою бессонницу для пользы дела, как видите, но скоро я на нее наябедничаю и буду спать.

Обнимаю всех, на вопросы отвечать не хочу. Диагнозы ставить не видя человека дело плохое; моя задача была познакомить вас с такой дамой как депрессия. Но ваши истории излечения и помощи себе крайне приветствуются.

И напоследок приведу любимую цитату не помню кого:

— депрессия лишает нас эйфории и наконец дает твердую почву под ногами.

«У меня сейчас вот столько-то сил. Я больше не хочу улыбаться. Мне нужна помощь, забота и покой».

Согласитесь, это та правда, которая может случиться с каждым из нас.

Читать по теме