Птичья жизнь

Птичья жизнь

Птичья жизнь

Вы знаете, как тяжело жить с печатью вечной отличницы на лице? Это значит, что в каждом-прекаждом случае ты должна а) остановиться; б) разобраться; в) выяснить, чего это такое происходит; г) нет, постой, я все -таки хочу понять. Потом тяжело рыдать, злобно молчать или торжественно восклицать. Представить себе мою машину за этим занятием невозможно. Мы с ней несемся и видим, что слева неизбежно нас вытесняет злобный пузатый джип. Нет у него ни юмора, ни воспитания, он не джентльмен, если бы попросил — нам не жалко, мы бы пропустили. Но он молча сопит и толкается. Мы сострадательно пропускаем. Я переживаю. «Мы с тобой, — говорю я машине, — маленькие и недорого выглядим. Нас не страшно поцарапать. Понятно, что сдачу мы не дадим, а будем покорно мигать аварийкой и плакать в руль». «Слушай, — говорит она, — не расстраивайся. Вон там пустой ряд, поехали туда!». И мы, как психи, едем туда, куда нам не надо, потому что там пусто и можно просто ехать. Вернее, я еду, а она летит: легкая и послушная.

Иногда я играю в одиночку в железные яйца. Машина в этом принципиально не участвует: яйца мои, а царапать-то будут ее.

Я упрямо не поворачиваю руль ни на сантиметр, когда меня вытесняют. Еду, типа не вижу. Моя Поло сделана для стран третьего мира, в этот момент я нигериец в низкой надвинутой шапке и с папироской в зубах. У нигерийцев всегда железные яйца, они не сдаются. Машина от ужаса закрывает глаза и покорно подставляет левое или правое переднее крыло. Когда железные яйца все-таки впадают в панику, я открываю окно и из-под розовой нигерийской шапочки жалобно говорю: извините, я очень плохо вожу машину, я боюсь вас поцарапать, вы не могли бы меня пропустить? Не выходят у меня железные яйца. Машина выдыхает с облегчением. Она никогда обиженно или сердито не замолкает. Она всегда со мной разговаривает и всегда в контакте, чтобы я ни делала. Когда я делаю реальную фигню, она говорит — аварийная ситуация. Просто обозначает, спокойно. Не говорит — «куда ты прешь» или «Миша бы тебе дал по башке», или «окстись дура», или «смотри, какие козлы», или «ты меня чуть не угробила сейчас», или «вечно ты обо мне не думаешь». Она просто и спокойно говорит: аварийная ситуация. Вы представьте, что она — мой муж, например. Поло, только мальчик. Я, например, сделала реальную фигню. И он спокойно мне говорит: ты сейчас сделала реальную фигню, и не обзывается никак. Я бы немедленно перестала делать фигню.

Еще она любит обманывать. Мы с ней ведем в последние месяцы легкомысленную, счастливую, лживую жизнь. Мы умеем ехать тихонечко там, где нельзя ехать быстро, и умеем очень хорошо отличать один участок дороги от другого.

И это для нас с ней был самый трудный урок вождения, потому что куда девать адреналин, плещущий из глаз? И когда все ужасные сильные и злые машины сваливаются в кучу на том участке дороги, на котором нельзя ехать быстро: останавливаются, гудят, толкаются, бестолково мечутся, — мы их объезжаем и уезжаем самые первые.

Никто не заподозрит в нас никогда, что мы не жалеем жечь резину на поворотах, умеем без спидометра определять скорость, предвидим заносы и мало пользуемся тормозом в пробках. Она не хвастается, конечно. У нее нет даже хвостика на багажнике, чтобы быстрее ехать. Мы с ней даже не знаем, как называются такие штуки.

Однажды только мы с ней всерьез разозлились на дядьку, который жестоко нас подрезал, заставил экстренно тормозить и, ухмыляясь, попытался уехать. Мы его мгновенно догнали, остановили, и я вежливо сказала в идущее красными пятнами чужое лицо: «Вы нарушили правила. Вы были не правы». Три раза сказала, потому что он моргал и молчал. Потом надвинула шапочку на глаза, взяла в зубы нигерийскую папироску и уехала. Она умеет резко тормозить, без сожалений разворачиваться, если приехала не туда, не жалеет сделать лишний крюк, полюбила Третье кольцо больше, чем Садовое, а если вдруг надо ждать — мы с ней сидим часами и вместе нам хорошо, а в таксисты мы идти не хотим, потому что чужих людей не любим.

Отличница во мне совсем уступила место внучке двух дедов-шоферов. То, что оба моих деда были профессиональными водителями, а один доехал в войну на своем грузовичке до Берлина, я узнала от мамы сегодня.

Конечно, мы с ней теперь не будем: а) останавливаться, б) разбираться, в) восклицать. Это все из какой-то прошлой жизни, в которой у меня не было перед глазами такой легкой птички. Нам интереснее уже уехать, и потом дальше ехать, ехать, пока не увидим кое-что, что нам понравится. Мы с ней вдвоем счастливы. Мы тоже поедем до Берлина, потому что у нас там друзья. Ну, или не поедем.

Работать с этой темой у Юлии Рублевой

Читать по теме

Я старею

Я старею

Мы первое поколение, у которых мерзкий «возраст дожития» превратился в возраст прекрасной активной жизни. И в свои 44 я прекрасно танцевала, не чувствуя особой разницы между ними и 36-ю, например. Но в свои 49 сейчас я больше не могу игнорировать возрастные изменения....

читать далее
Метод «достаточно хорошего решения»

Метод «достаточно хорошего решения»

Я практикую метод достаточно хорошего решения уже очень давно. По тому, как я «держу» его в руках, я понимаю, сколько во мне тревоги. Итак, что это? Это способность и привычка выбирать не идеальное, а самое функциональное и относительно подходящее в разных сферах...

читать далее
О ритмах, или как навести больше порядка на своей территории

О ритмах, или как навести больше порядка на своей территории

1. Есть ритм сезона. Сами не замечая того, мы порой одушевляем сезон, делаем из него персонажа. Весна воспринимается как желанная и обманувшая ожидания гостья, лето - как любимый человек, погостивший слишком мало, осень и зима - как враги или война. То есть сезон - не...

читать далее
Жирная, неуклюжая

Жирная, неуклюжая

Жирная, неуклюжая

Однажды мне пришло письмо. «Какая же вы жирная и неуклюжая, — писала мне незнакомая женщина. — Это видно по вашим фотографиям».

Накануне я выложила в фейсбук фотографии со своего первого танцевального выступления на большом паркете, которое не люблю вспоминать: меня парализовало от страха, на первом же шаге я споткнулась, ничего не понимала и не управляла своими движениями. Только во второй половине танца я слегка пришла в себя и поняла, какие фигуры следует выполнять.

Несомненно, вся эта история и мой лишний вес были видны на фотографиях и меня это письмо в первую минуту просто убило. Я подумала — «Может быть, мне никогда не стоит больше танцевать. Я и вправду некрасива и нехорошо, скованно двигаюсь». Но я люблю танцевать, и это неубиваемый факт. Я представила, сколько раз я еще буду выступать — именно с этим танцем, именно в этом весе, именно в этом платье предстояло выступить еще дважды. Мне наверняка будут писать еще гадкие письма. Меня не должно это останавливать. Тем более, я знала, что за моим блогом следят робкие и неуверенные в себе женщины, которые тоже хотят танцевать. Возможно, увидев неидеальную меня и неидеальный мой танец, они приободрятся? Они увидят, что я не сдаюсь. Они увидят, что неидеальным тоже можно. Так я рассудила и забила на все эти письма: они регулярно приходят с тех пор еще и еще и будут приходить, видимо, до тех пор, пока я шевелюсь.

Однажды моя клиентка, которая ужасно боялась какой-то деловой встречи, утешилась советом более опытного коллеги. «Забей, кто и как на тебя посмотрит, — сказал он ей. — Думай о задаче». Ей удалось перевести внимание с «кто я такая тут вообще» на «какая минута презентации лучше всего». Она переключилась на задачу. Я тоже.

Выступая второй раз, я в какой-то момент сумела получить удовольствие от танца. У меня получилась нелюбимая сложная фигура. Я даже слышала зал. Третий раз я тоже волновалась, но мне удалось не окаменеть и хорошо слышать партнера. Наверное, в десятый раз я танцевала бы по-настоящему. Слышала бы свое тело, и оно бы слышало меня. Я мыслила бы задачей: тут на долю секунды притормозить, здесь сделать шаг еще длиннее. Я слышала бы музыку. Пока я так не умею. Но я умею не сдаваться. В третий раз нам аплодировали во время танца — конечно, это был родной и любимый клуб, который поддержит, даже если ты просто выйдешь и постоишь, но все равно было здорово, потому что хлопали после сложнейшей для меня фигуры. Танец случился и получился, внутри себя я победила автора письма. На самом деле я победила ту себя, которая заливается слезами, потому что ее обидели. Ну обидели, а дело делать кто будет?

В детстве я ездила в танцевальный лагерь. Это был вовсе не Галладенс, где тебя носят на ручках и никто не кричит, как в спорте. Это был настоящий танцевальный лагерь для бальников, я попала туда как новенькая и способная, меня внезапно взяли в сложившийся коллектив и мне было одиноко и трудно. В какой-то момент я сказала себе — «Я танцевать приехала. Буду учиться танцевать, на все остальное забью». Про закон «думать задачей» я не знала. Но я думала именно задачей.

У меня не получался поворот под рукой партнера в ча-ча-ча. Он назывался красиво — «алемана». Я раз за разом вертела этот поворот и меня страшно ругала тренер. Я ее не боялась, я ее любила и доверяла ей, и хотела, чтобы у меня получилось, и она бы осталась довольна. Плача от усталости и отчаяния, я вертела это поворот. И в какой-то момент я ощутила злость на этот поворот и на себя. «Я доверчу», — я отчетливо помню эту мысль. Она была злобной, сильной и упрямой. Я сделаю. Я добьюсь. Я сделаю это. Это называется, наверное, «спортивная злость». Я помню, как катятся слезы по щекам, и как все равно ты делаешь. Ты не сдаешься. И рраз — вдруг получается. И тренер говорит с уважением — «Ого. Вот. Ты сделала это».

В своей взрослой жизни раз за разом выходя на паркет с очень терпеливыми преподавателями, я тоже испытываю такое же отчаяние. Но я знаю ужасно простое, скучное, разочаровывающее правило: мы тренируем навыки. Они тренируются простым повторением нового поведения или движения. Потом получится. Никакого вдохновения. Все скучно, как шерстяной носок. Тебе больно, а ты вертишь. Потом, спустя 120 часов, получается. Надо вертеть. Уныло, настойчиво, безо всякой радости. Пока они, наконец, не сдадутся — и поворот, и паркет, и сцепка с полом, и собственные ноги и руки, и вдруг ты делаешь это легко, вот прямо совсем легко. И тогда приходит радость.

Мне кажется, одним из самых терапевтичных видео на свете было бы видео тренировок. Любых. Неважно, шахматы это или танцы. Мы бы увидели количество падений, проигрышей и неудач, которые обычно остаются за кадром. Наверное, тогда бы на паркет вышло бы еще 120 тысяч женщин, считающих себя жирными и неуклюжими. Мне ужасно хочется быть тоненькой и изящной — но путь к этому только через труд, да и то вряд ли дойду до моего личного идеального тела, которое идеально слушается. Моего танго мне хватает для моего удовольствия, довольно камерного, очень спрятанного внутри моей жизни, моих объятий с любимым партнером. Я боюсь таких писем. Но я все равно танцую. Работаю. Живу.

Тебя кто-то не любит и относится к тебе с отвращением? Придется это пережить. Для взрослого человека это переживаемо.

Есть и те, кто счастлив тебя обнимать, видеть и вдыхать твой запах. Происходит жизнь, она вот такая. Поплачь обо всем сразу, и от ужаса, и от счастья, и иди вертеть свой очередной поворот.

Работать с этой темой у Юлии Рублевой

Читать по теме

Иные ландшафты

Иные ландшафты

Есть очень много бытописаний «психопатов» и «нарциссов», и люди путаются, кто есть кто, обзывая и называя этими словами кого попало, порой совершенно не по делу. Хочу помочь вам разобраться. Прежде всего, речь я буду вести НЕ о травмах, защитах и прочем, которое есть...

читать далее
Для тех, кто не запоминает имена

Для тех, кто не запоминает имена

Я разговаривала с новым знакомцем, и он сказал, что с ним в путешествие едет его жена и "подруга жены... не помню как зовут... это наша соседка... она нашу собаку лечит уже лет 10, ветеринар" Меня это тогда так поразило, что я не купила у человека его услугу. Мне было...

читать далее
Поговорим об этом

Поговорим об этом

Сегодня пришлось к слову: по психосексуальным нормам, с 16 до примерно 29-33 мужчины находятся на генитальном этапе своей сексуальности, где либидо вспыхивает как пожар, а возбуждение опережает влечение. У женщин в это время – эмоциональный этап сексуальности, где...

читать далее
Делаю, что могу

Делаю, что могу

Делаю, что могу

Мне кажется сейчас, что самое пустое занятие на свете — это сожаление. Как часто я слышу от своих клиентов и приятельниц фразу: «Ну почему я раньше этого не понимала?! Не делала?». Я всегда говорю в таких случаях — не сожалейте. Ни об упущенном времени, ни об упущенных возможностях. Скорее всего, это было не ваше время и не ваши возможности.

В каждый момент мы созрели для чего-то одного полностью, не созрели совсем для другого, а третье нам уже не нужно — прошло его время. Я помню, как была влюблена в прекрасного мужчину, и никак не могла, как ни старалась, понравиться ему достаточно, чтобы он полноценно включил меня в свою жизнь.

Спустя время я понимаю, что была просто не готова тогда к отношениям с таким человеком. Мне было больно каждый день. Я более всего ранилась об ощущение покинутости. Я просыпалась ночью в слезах и боялась написать ему даже пару слов в неделю. Я была окутана и парализована коконом страхов и запретов.

Тогда я не понимала, что для меня той это был крайне неподходящий вариант. Конечно, сейчас я бы справилась с такими отношениями: во мне на порядок меньше тревоги, нет одиночества как ощущения вообще и нет чувства покинутости, которое меня с ним все время мучило. В этих отношениях я бы чувствовала себя вполне безопасно сейчас, спустя много лет. Есть одно «но»: сейчас я бы не выбрала отношения, в которых мне надо с чем-то «справляться».

Но тогдашней мне они нужны были как воздух, и я проиграла. Просто потому, что не понимала, какой человек передо мной, не умела видеть его реального, он был любимый и неподходящий. Я не смогла ничего сделать ни с собой, ни с ним. И я ему не подходила просто категорически, и я тоже поняла это спустя годы, когда смогла сказать «Я себя хорошо знаю».

Автор книги «Семья и как в ней уцелеть» Робин Скиннер приводит в пример случай из своей практики в психиатрической больнице, когда он зашел в палату на обходе и увидел, как одна из его пациенток ползает по полу на четвереньках. «Мэри, что вы делаете?!» — воскликнул он. Мэри подняла голову и четко ответила: «Я делаю, что могу».

Я часто наблюдаю, как шаг за шагом, иногда очень медленно, люди выбираются из ужасных темных ям своей жизни. Никто не выскакивает из ямы одним прыжком. Они просто делают, что могут, иногда просто плачут или следят за тем, чтобы выспаться. Не более того.

Это разочаровывает. Ты сам себя разочаровываешь в такие моменты. Делайте, что можете, и прощайте себя за то, что сейчас можете немного. Не тратьте время на пустую ругань себя за это немногое. Запомните волшебное слово «ресурсы»: это силы, эмоции, внутренняя готовность, желание и зрелость. Как только вы будете готовы, вы шагнете туда, куда хотели, и это волшебную готовность к шагу не перепутаешь ни с чем.

Работать с этой темой у Юлии Рублевой

Читать по теме

Я старею

Я старею

Мы первое поколение, у которых мерзкий «возраст дожития» превратился в возраст прекрасной активной жизни. И в свои 44 я прекрасно танцевала, не чувствуя особой разницы между ними и 36-ю, например. Но в свои 49 сейчас я больше не могу игнорировать возрастные изменения....

читать далее
Метод «достаточно хорошего решения»

Метод «достаточно хорошего решения»

Я практикую метод достаточно хорошего решения уже очень давно. По тому, как я «держу» его в руках, я понимаю, сколько во мне тревоги. Итак, что это? Это способность и привычка выбирать не идеальное, а самое функциональное и относительно подходящее в разных сферах...

читать далее
О ритмах, или как навести больше порядка на своей территории

О ритмах, или как навести больше порядка на своей территории

1. Есть ритм сезона. Сами не замечая того, мы порой одушевляем сезон, делаем из него персонажа. Весна воспринимается как желанная и обманувшая ожидания гостья, лето - как любимый человек, погостивший слишком мало, осень и зима - как враги или война. То есть сезон - не...

читать далее
Как мы отвергаем друг друга. Синдром белого пальто

Как мы отвергаем друг друга. Синдром белого пальто

Как мы отвергаем друг друга. Синдром белого пальто

Есть популярное в сети выражение — «белое пальто». Это значит, что пришел кто-то, посмотрел на все сверху и сказал: «Копошитесь? Ну-ну. Не испытываете оргазма, не каждый день моете унитаз, транжирите деньги, попадаете в зависимость от партнера? Ну-ну. Я не знаю таких проблем. Я справляюсь, а вы нет».

…И иногда бывает так, что ты в этого кого-то влюбляешься или дружишь с ним.

Сначала ты восхищается его пальтом (извините). У тебя такого нет, а тоже хочешь справляться.

Там два высших, светская жизнь, врожденная грамотность, членство, лауреатство, успешный бизнес и всегда чистая обувь. И маникюр, да.

И все как-то по особому сверкает.

Потом возникает некая область жизни, или несколько областей, в которой ты часто, но совсем почти незаметно чувствуешь себя неловко. При нем. При пальто.

Легкое ощущение, что ты насплетничал, хотя рассказывал только о себе, что ты слегка лоханулся, хотя непонятно в чем, что ты немного не сдюжил, но он подхватил и вытянул… Он тебя искренне любит, и как-то всегда помогает, и как-то всегда вовремя внимателен, и он никогда не сядет на торт в коробке, и накормит вкусным и горячим, и никогда не жалуется, и никогда….

В какой-то момент ты смутно подозреваешь, что у него такой чистый унитаз, потому что он не какает. В отличие от тебя.

Если это твой муж или твоя жена, тебе обеспечена — в первые годы вашего союза — гордость за него перед всеми, потому что он лучший.

Потом незаметно и неумолимо она сменяется на раздражение и досаду. Потом — на агрессию и гнев.

Ты все глубже увязаешь в своем несовершенстве, но твои всплески и взбрыки тебе ласково и терпеливо отвечают, потому что, раз он тебя выбрал, понятно же ежу, что он будет нести этот крест до конца.

Она опаздывает — впервые в жизни — встретить тебя в аэропорту — и ты вдруг чувствуешь невероятное облегчение: неужели она что-то не предусмотрела, вляпалась в пробку и стоит там, как простые смертные? Но, оказалось, нет: «малыш, ты мне написал, что выйдешь из левого крыла, а сам вышел из правого, я пока добежала… извини, не волнуйся, прости, я…»

В какой-то момент ты неожиданно и с ужасом представляешь, что душишь ее, душишь… А не за что.

У нее все получается так отлично, что просто диву даешься, и потом вдруг понимаешь, что устал, выпустите меня отсюда, я пошел к Ленке, у нее пол немыт, но она так по-настоящему хохочет, расплескивая чай, или пытается меня пнуть, когда злится, истеричка и неряха, что я в ней нашел, обратно не могу, ни за что, не хочу больше, я ту боюсь и ее белое пальто тоже, я ее перестал хотеть…

И мама не понимает, а я ей не могу объяснить: мама, у меня MBA и успешный бизнес, но я чувствовал себя неудачником каждый раз, когда моя бывшая жена просто отвечала на чей-то телефонный звонок.. .Я почему-то чувствовал усталость, зависть, раздражение и беспомощность… Мама, она всегда оказывается права, мама, и это, оказывается, так страшно…

Эх. Психолог при встрече с такой клиенткой быстро смотрится в зеркало — не выбилась ли прядка. На всякий случай: сложно не заметить безупречность той, от которой из вполне счастливого, образцового брака сбежал муж… к «совсем никакой»… Терапевт-мужчина поправляет галстук и коврик у двери.

Еще рано произносить слово «кастрация», а все остальные слова так и вообще только через год. Можно осторожно произнести слово «конкуренция», но не поверит, она ведь так старалась, чтобы в семье именно он был главный…

Она не бросит терапию: она отличница, не пропускает сеансы, не болеет и не путает расписание. И тот первый раз, когда она опоздает на целых 10 минут (месяцев через 8) — обрадует психолога очень сильно, особенно когда выяснится, что она застряла в пробке, как простые смертные, которые без белых польт.

..Значит, уже совсем скоро можно будет поговорить про стыд и конкуренцию, про беспощадность к себе, а пока… пока поправить выбившуюся прядку и открыть дверь.

Тот, кто в белом пальто, незаметно для себя самого конкурирует с партнером, хотя вроде бы договаривались не на соревнование, а на любовь, дружбу или взаимовыгодное сотрудничество. Партнер «белого пальто» все время проигрывает, если вся его жизнь до этой встречи не строилась по принципу — быть готовым ко всему и всех победить. Если же строилась, то поначалу получается отличный успешный альянс, в котором спустя время один на минуту скидывает белое пальто, чтобы поболеть или пережить неудачу, а второй ему этого не прощает, впрочем и он сам себе — тоже. Или же союз двух «польт» превращается в жесткое конкурентное поле, где идет война за оттенки белого.

Работать с этой темой у Юлии Рублевой

Читать по теме

Иные ландшафты

Иные ландшафты

Есть очень много бытописаний «психопатов» и «нарциссов», и люди путаются, кто есть кто, обзывая и называя этими словами кого попало, порой совершенно не по делу. Хочу помочь вам разобраться. Прежде всего, речь я буду вести НЕ о травмах, защитах и прочем, которое есть...

читать далее
Для тех, кто не запоминает имена

Для тех, кто не запоминает имена

Я разговаривала с новым знакомцем, и он сказал, что с ним в путешествие едет его жена и "подруга жены... не помню как зовут... это наша соседка... она нашу собаку лечит уже лет 10, ветеринар" Меня это тогда так поразило, что я не купила у человека его услугу. Мне было...

читать далее
Поговорим об этом

Поговорим об этом

Сегодня пришлось к слову: по психосексуальным нормам, с 16 до примерно 29-33 мужчины находятся на генитальном этапе своей сексуальности, где либидо вспыхивает как пожар, а возбуждение опережает влечение. У женщин в это время – эмоциональный этап сексуальности, где...

читать далее
Мальвинина оборочка

Мальвинина оборочка

Мальвинина оборочка

Я всегда ненавидела Мальвину. Потому что любила Буратино.

Как я его любила, это отдельная история, но это была страсть. Так вот, эта девочка с голубыми волосами и в панталонах казалась мне скучной и выспренной. Как он вообще мог с ней общаться! В ней же не было ничего живого!

И тут вдруг хлоп, и я обнаружила, что веду себя в точности как она. Видите ли, мне оказалась важна оборочка. На отношениях.

Буратино приходит, ставит грязные локти на мою белоснежную скатерть, быстро жрет и сматывается через забор. Потому что оттуда потянуло молодецким посвистом. У него там Карабас-Барабас недобритый и Лиса-Алиса интригует. Этот чертов Буратино, к которому у меня страсть, как бы не замечает мою скатерть и новую оборочку на моих белоснежных панталонах. А оборочка знатная! Выбирала долго.

Итак, он мимо оборочки, мимо салфеток, мимо моих заламываний рук, протянутых губ и влажного взгляда — шастает туда-сюда, заколебал. Заколебал также и Пьеро: «Пропала Мальвина, невеста моя!» Смахивает рукавами приборы со стола, консоме не есть — млеет от любви. Раздражает жутко. Цветы осыпаются, стихи идиотские. Таскается по пятам, заглядывает в протянутые не ему глаза и губы, бормочет и чахнет.

Артемона бесит Буратино, к Пьеро он относится как к мебели. «Дура, — ворчит этот пожилой пес, — для кого ты опять нарядилась? Чулки, говоришь? Буратино опять прискачет среди ночи, и вместо того, чтобы запереть его в чулане, ты накроешь стол, сядешь напротив и будешь думать, что ему важны твои оборочки и поцелуи! Дууура!»

…И тогда Мальвина, прижимая к губам и глазам выглаженный платочек, решила Буратину больше не пускать.
Нечего тут шляться!

Она пошла и закрыла ворота на запор. Надежно. Потом, то и дело промакивая платочком глаза, вернулась к столику в саду и стала расставлять приборы.

Пьеро бормочет вдалеке, Артемон спит, похрапывая, Мальвина тревожно прислушивается. Тишина. Мальвина чинно идет к забору и припадает глазом к щели — но никого не видно. Сумерки.

Какого черта он ни разу не похвалил ее голубые локоны, и чистую скатерть, и оборочки? Сам виноват, дурак. Не оценил. Дверь закрыта. Все. Я так больше не могу.

На пыльной дороге показывается Буратино. Он, насвистывая, несется прямо к воротам и колотит в них. Они закрыты. «Какого черта?!» — орет Буратино. По ту сторону забора Мальвина припадает к щели. «Не забудем, что мне важна оборочка» — шепчет Мальвина. Вдруг она отшатывается — Буратино просовывает в щель нос, едва не выткнув ей глаз. «Ты чего?» — грубо удивляется он. «Дурак!» — рыдает Мальвина и убегает в глубину сада.

Буратино тащит лесенку. Лезет. Усаживается сверху на заборе. «Ты ни разу не подарил мне цветов! Ты ни разу не сказал мне спасибо! Ты не любишь мою собаку! Ты не предлагаешь мне замуж! Ты несерьезно ко мне относишься! Ты ни разу не сводил меня в ресторан! Ни разу не сказал, что ты меня любишь! Ты грубый — убирайся вон!»

Буратино скатывается с лестницы.

Вечер перестал быть томным. Она только что пускала — а сейчас нет.

А он ничего такого не сделал!

А то, что она перечислила — это вообще что? Он первый раз об этом слышит! Он пьет в кабаке с Котом Базилио. «Идиот, — хрипит Кот, — тебе нравилось у нее жрать и ночевать? Надо было хвалить ее скатерть и чулки. Прежде чем их содрать. Ты дарил ей хоть раз цветы? Надо было дарить! Тот придурок вон вечно приносит ей с болота кувшинки! Бабам это важно! Ты хоть раз ей говорил, что она тебе нужна? Бабам это важно!»

Появляется Лиса-Алиса забрать пьяного Кота. «Дорогой, — мурлычет она и щекочет Буратино за ухом. — Женщинам нужны оборочки на отношениях! Ты думаешь, почему девочки так не любят гражданские браки? Потому что на этой схеме нет никаких оборочек. Все просто и грубо: ты живешь, я живу, мы трахаемся и завтракаем вместе. Скуучно девочкам! Им хочется быть невестами, хочется букетов и рассвета над морем. Ах, ты не понимаешь, зачем эта фигня нужна? Ты так не умеешь? Ну иди, кукуй перед забором».

Буратино плетется и кукует, с ностальгией вспоминая чулан. И чулки, чего уж там.

Ночь. Мальвина плачет в своей кружевной кроватке. Артемон гоняет мотыльков. Пьеро всхрапывает в плетеном кресле. Буратине холодно и голодно. Он пытается репетировать: «Мальвина, ты это… того… пусти, а? У тебя глаза красивые!» — вдруг осеняет его. Артемон за забором насмешливо шепчет: «Ты ей это на заборе напиши!» — «Я писать не умею» — хмуро говорит Буратино.

Утром на заборе красуется их совместное творчество: «У тибя глаза красивыи такии». Буратино смотрит в щелку и мрачно ждет, что будет. Пьеро нервно дергает волоски из бровей. Появляется Мальвина. Счастливо улыбается. Открывает ворота.

Буратино плетется мимо нее к белоснежному столику, плюхается на стул, ставит локти на скатерть и говорит: «Пожрать есть?»

У него ощущение гигантской проделанной работы. Теперь дадут пожрать? Мальвина огорченно всхлипывает. Пьеро хмыкает. Артемон тихо матюкается.

Буратины неисправимы, девушки. Их можно обучить насаживать оборочки на ваши отношения, но это не их профиль. Они неуклюже будут стараться и даже сведут вас в особый романтический ресторан, где будут мрачно гадать, сколько еще осталось сидеть при свечах. При свечах плохо видно ваше декольте.

Если хотите, можно пойти в ресторан с Пьеро, но мне лично хочется кинуть ему вазой в голову. Артемон будет ворчать, что вы не так держите спину. Где-то там болтается Арлекин, но вас не прельщают шуты.

Может, черт с ним, пусть усвистывает через забор, не заботясь о прощальном поцелуе? Если вам нравятся именно Буратины, наверное, придется засунуть свои вздохи о оборочках себе сами знаете куда и в который раз просто пожарить ему стейк с кровью . В конце концов от Карабаса вас спасет именно он. А к его 40-ка, нет, к 45-ти годам он научится подавать вам руку, когда вы будете выходить из машины. Так что вам будет чем заняться. Учить необучаемых Буратин — это очень мальвинье дело.

Работать с этой темой у Юлии Рублевой

Читать по теме

Иные ландшафты

Иные ландшафты

Есть очень много бытописаний «психопатов» и «нарциссов», и люди путаются, кто есть кто, обзывая и называя этими словами кого попало, порой совершенно не по делу. Хочу помочь вам разобраться. Прежде всего, речь я буду вести НЕ о травмах, защитах и прочем, которое есть...

читать далее
Для тех, кто не запоминает имена

Для тех, кто не запоминает имена

Я разговаривала с новым знакомцем, и он сказал, что с ним в путешествие едет его жена и "подруга жены... не помню как зовут... это наша соседка... она нашу собаку лечит уже лет 10, ветеринар" Меня это тогда так поразило, что я не купила у человека его услугу. Мне было...

читать далее
Поговорим об этом

Поговорим об этом

Сегодня пришлось к слову: по психосексуальным нормам, с 16 до примерно 29-33 мужчины находятся на генитальном этапе своей сексуальности, где либидо вспыхивает как пожар, а возбуждение опережает влечение. У женщин в это время – эмоциональный этап сексуальности, где...

читать далее